Как я перестал быть коммунистом

Многие не поверят, но я в жизни довольно долго был искренним коммунистом. В том смысле, что я добросовестно выполнял свою часть принципа «от каждого по способностям — каждому по труду». Моей частью этого принципа было «от каждого по способностям», я действительно добросовестно отрабатывал и стараться сделать максимум того, что позволяли мои способности. В детстве и юности этот энтузиазм к труду и учёбе «заражал» окружающих. У нас был по-настоящему сильный класс в школе. Сейчас я вообще не смогу назвать кого-то из однокашников халтурщиком. Да, у нас был парень с выдающимися физическими данными, который курил, не занимался спортом и при этом всегда был первым на стометровке с поразительными для нас результатами — природа одарила его способностями природного спринтера. Но в нашем захолустье физруки менялись каждые два-три года и не было речи о целенаправленных тренировках, поэтому не его вина что природный дар пропал. В остальном мы просто не позволяли кому-то халтурить и выезжать за счёт других.

Но начиная с ВУЗа я начал понимать что «от каждого по способностям» больше не работает, и я не могу повлиять на окружающих в позитивном ключе. Наоборот, везде вокруг побеждал принцип «сделать меньше — получить больше». Я помогал товарищам, меня уважали и тянулись. Но все боялись принципа «по способностям». Студенты не воспринимали мысль, что если каждый сделает максимум того, на что он способен — всем от этого будет лучше, вместо этого они старались делать по минимуму.

Подумайте, возможен ли принцип «от каждого по способностям — каждому по труду» в обстановке, где каждый старается минимизировать трудозатраты. Увы, это утопия. В такой игре будет выигрывать тот, кто сделает минимум возможного, лишь бы от него отстали.

Но ладно, выпустился я с ВУЗа с отличием, устроился по специальности в НИИ. И тут начался мой персональный ад. С меня стали требовать, чтобы я всё делал по минимуму, сознательно нарушая регламенты. А НИИ-то был прочно завязан на производство и ГИПы ходили под угрозой срока за ошибки. Но это была настоящая шарага. Например, если решение задачи по утверждённым методикам требовало неделю, от тебя требовали «прикинуть х.. к носу» и выдать результат завтра, потому что «все так делают». Такие расчёты оказывались основаны на интуиции зелёного юнца и на них совершенно точно нельзя было положиться. Было бесполезно спрашивать у опытных сотрудников, как сделать ту или иную задачу правильно, по уму и науке, они этого просто не знали. Коллеги и начальники не понимали, почему я копаюсь до упора в «простейших» задачах — удивительно, но я ни разу не сорвал сроки работ, ухитрялся сдавать их в тютельку. А копался я потому, что правильно выполненная работа требовала втрое больше времени чем стандартный халтурный подход. И это привело со временем к тому, что мы с коллегами совсем перестали понимать друг друга, технический багаж был слишком разным.

Наступили 90-е. Появилась масса новой технической документации от «буржуев», появились новое оборудование, новые подходы. Непрофессионалов, которые обманывали себя, полагая что их бумагомарательство — серьёзное дело, быстро посокращали к чёртовой матери, а на их место мы брали студентов третьего курса без опыта работы. Кто-то сейчас рассказывает байки, что в 90-е «разрушили великую страну», которая «обладала огромным научным потенциалом». Но извините, разрушать там было уже нечего, всё пришло в упадок задолго до нас.

А знаете что самое страшное? Что непрофессионализм со временем вернулся. С каждым годом обстановка в пафосных конторах с дорогущим гранитом и мрамором всё больше напоминает старое недоброе советское болото. Ещё в 90-е годы было достаточно много ребят с психологией мелкого жулика, неуместной в инженерном деле. Со временем они прорвались на руководящие должности и «совок» стал преобладать. Многие менеджеры в дорогущих костюмах сейчас морально не отличаются от ребят в малиновых пиджаках 1990-х и от мужичков в костюмах фабрики «Большевичка» со значками «член КПСС» и «народный депутат СССР» 1980-х. Мораль у них одна.

Вообще, есть три принципа организации труда и вознаграждения за него:

— «От каждого по способностям — каждому по труду» (условно коммунистический).

— «Ты мне — я тебе» и «больше сделаешь — больше получишь» (условно капиталистический). Это принцип справедливого обмена, принцип идеального рынка.

— «Не нае...ешь — не проживешь», «кто меньше работает — тот больше ест» (условно уголовный).

Со временем я пришёл к выводу, что коммунистический принцип бесконечно далёк от реализации (вокруг просто не было никого с коммунистическими принципами, даже «честные коммунисты» не были таковыми, многие из них были просто людьми в футляре) и крайне уязвим. Он беспомощен перед жуликоватым стремлением сделать меньше — получить больше.

Капиталистический принцип намного реальней и он вполне справедлив. Нет ничего несправедливого в том, чтобы получать вознаграждение пропорционально труду. Но он к сожалению также уязвим. И мы его, к сожалению, так и не смогли утвердить.

А уголовный.. это тот принцип, глядя на который только и можно сказать «Господь, жги!»

Многие люди увлекаются ложной дихотомией, искренне считая что существует два подхода — правильный и неправильный. Но в жизни так не бывает. Из трёх принципов, приведённых выше, уголовный крайне вреден, а коммунистический не реализуем в обозримом будущем, потому что его реализация требует абсолютной добровольности. Поэтому мы должны бороться с уголовным и бороться за капиталистический принцип. Если справимся — это будет огромный успех.

P.S. Прежде чем возразить — подумайте о ложной дихотомии.